Трудно быть укром

 

Джон Фердинанд Гарбуз проснулся рано, в шесть часов по галактическому времени. Умылся, вычистил по старинке простой щёткой зубы, напялил на себя сильно потёртую, без знаков различий, парадную офицерскую форму квебекского космодесантника и, засунув за пояс похожий на древний кремневый пистолет лузененский гвардейский бластер, покинул свои личные апартаменты. Пока скоростной лифт поднимал его на поверхность планеты, он выкурил сигарету и сделал пару звонков своим ближайшим помощникам. Отсутствие происшествий не могло не радовать старого пирата. Выйдя из лифта, Джон прошёл по проложенной вдоль длинного ряда ремонтных доков галерее и, посматривая через бронестекло на снующих туда-сюда дройдов, отметил, что в данный момент услуги компании «Гарбуз и партнёры» получают шесть кораблей. К сожалению, из галереи он мог рассмотреть только заднюю часть кораблей и значит весьма приблизительно оценить их класс и тоннаж, но по меньшей мере пара из них могли быть макси-транспортами, а один сильно смахивал на дальний разведчик.

«Похоже, у Макса сегодня будет наплыв посетителей», — вскользь подумал Гарбуз и отправился инспектировать посты охраны. Охранники, зная причуду шефа проверять их бдительность лично, на постах не дремали, и Джон, довольный дисциплиной в своем «сервисном центре», направил стопы в лучший и единственный кабак этой системы.

— У нас проблема! – ошарашил Гарбуза Макс уже на входе в заведение.

— Что случилось? – хорошее настроение улетучилось, словно воздух из пробитого отсека. Джон знал, что его друг и компаньон, с которым он побывал не в одной переделке, никогда не поднимает паники без причин.

— Сам увидишь! – ответил Макс и двинулся в сторону главного зала. Зал заведения был стандартным для всей зоны свободных миров и представлял из себя правильный круг. Вдоль стены, разделённые толстыми железобетонными перегородками, располагались сектора для представителей восьми основных рас: индусов, негров, китайцев, европейцев, не признающих важности кровного родства жителей многочисленных халифатов, последних католиков во вселенной латинос, а также гуманоидов: гаратов и лузененцев. Ближе к центру по линиям перегородок как бы на невидимых границах секторов стояли столики для всяческих изгоев и представителей экзотических наций вроде евреев или цыган. Центр же зала был священным местом, кругом чести войти в который означало победить или умереть, и даже дройды, разносившие заказы, никогда в него не заходили. И вот сейчас, сдвинув вместе столики для изгоев, в центре зала пировала компания. Сам факт такого немыслимого кощунства заставил Джона схватиться за бластер, но Макс, схватив друга за руку, тихо шепнул:

– Постой. Посмотри на них повнимательнее.

Вздохнув поглубже и слегка успокоив бушевавшую в нём ярость, Гарбуз убрал руки за спину и решил посмотреть на кандидатов в покойники, прежде чем их убить. Увиденное сперва произвело на него шок, а затем ввергло в ужас.

Во главе стола сидел не то китаец, не то какой ещё азиат в чистой, с указывающими на его высокий ранг нашивками робе. Рядом с ним лениво ковырялась в салате молодая блондинка с голубыми глазами и какой-то медицинской символикой на рукавах. Дальше по левую руку от азиата сидели негр, две мулатки, шатенка с ближневосточными чертами лица и высокий рыжебородый блондин с поразившими Гарбуза своей шириной плечами. Справа за столом пили коктейль два брата–близнеца, чем-то похожие на древних индейцев с антикварных открыток из коллекции деда. Будучи маленьким мальчиком Джон Фердинанд любил с ними играть, когда дед и отец напивались домашней горилки и оставляли его без присмотра. Далее с чуть приглушённым рыком обгладывал куриную тушку гарат, рядом с ним сидели два покрытых зелёными и жёлтыми перьями лузенетца, с краю же, самозабвенно похрюкивая, уплетал за обе щеки перловую кашу какой-то совершенно не поддающийся опознанию гуманоид с большими, как у оленя, рогами.

— К нам пожаловали имперцы, – прошептал на ухо шефу Макс.

— Москали! – прошипел громким шёпотом Джон Фердинанд, и ему стало по-настоящему страшно. Москалей Гарбуз не любил и использовал любую возможность ограбить имперский корабль и, жестоко помучив команду и пассажиров, выкинуть всех в открытый космос, но сейчас имперский корабль был на его базе, и скорее всего он уже сообщил своей службе полётов о том, где находится.

«Если с ними что-то случится, Империя этого мне никогда не простит», — подумал старый пират и почувствовал, как стая мурашек забегала по спине.

— Что же вы ничего не сказали? – Гарбуз улыбнулся во все тридцать два зуба и немедленно бросился к гостям.

— Здоровеньки булы! Ласкаво просимо! – заверещал он на древнем языке своего народа, потом опомнился и, перейдя на космо-эсперанто, широко улыбаясь, сказал:

– Извольте, дорогие гости, пройти в отдельный зал!

— Нам и здесь хорошо, – легкомысленно заявила блондинка, но Гарбуз продолжил настаивать на своем.

— Разве можно таким дорогим гостям быть в общем зале? Только VIP! Только зал для особых персон! Как я рад, что меня посетили такие люди! Я сегодня же принесу жертвы богам! – приговаривал Джон Фердинанд, нагружая тарелками дройда и обдумывая, как избавиться от «дорогих гостей» побыстрее.

Многие из тех, кто хорошо знал Гарбуза, считали его человеком сдержанным и разумным, но лишь сам Джон Фердинанд знал, что он не человек и втайне ото всех этим гордился. В соответствии с семейным приданием первой цивилизацией на земле была цивилизация укров. Укры строили большие дома и возделывали землю, между ними не было войн и раздоров. Они двигали горы и создавали моря. Когда им показалось, что ночи слишком темны, укры взяли один спутник у Марса и перенесли его на орбиту Земли; так на небе появилась Луна. Они жили счастливо сто тысяч лет, пока среди истинно совершенных разумных существ не появился всего один отщепенец. Этот укр не стремился быть совершенным как все, был ленив и скандален, совершенные девушки отвергали сделанные им предложения одна за другой, и тогда он вступил в преступную связь с обезьяной, от которой и появилось впоследствии всё человечество, в том числе и самый убогий, мерзкий и вероломный народ – москали. Джон не знал, в чём именно вина москалей, но отец, дед и старшие братья считали, что все беды украинского народа от них, и ему было этого более чем достаточно.

— Почему на базе имперский корабль, а я это не знаю!? – заорал Гарбуз в коммуникатор сразу, как только вышел из зала для почётных гостей. – Кто такие? Откуда?

— Дальний разведчик «Ататюрк» с планеты Новая Анкара, экипаж сборный из разных имперских систем, – сонно ответил дежурный по базе.

— Что они здесь забыли?

— У них в реакторном отсеке радиационный фон повышен на пятнадцать процентов, – ухмыльнувшись, ответил дежурный.

— И только?

— Инструкция имперского космофлота гласит, что при превышении уровня радиации более чем на пять процентов нужно встать в док и провести диагностику всех систем.

— И…?

— Наш док был ближайшим.

— Вот же ж… — выругался Гарбуз. Очень многие из знакомых ему капитанов продолжали летать с превышением в тридцать и даже сорок процентов, но не тратили время на поиск микроскопических трещин. – Собирай всех механиков, будем искать.

— А давайте я вас домашней горилочкой угощу, – предложил Джон Фердинанд, закатывая в VIP-зал сервировочный столик с буханкой ржаного хлеба, большим куском ароматного, с перцем и чесноком, свиного сала и огромной бутылкой чистого, как слеза, самогона.

— За знакомство! – произнёс он первый тост, вручив всем по чарке и по бутерброду.

— За знакомство! — ответили гости и, вызвав удивление хозяина, выпили, даже не поперхнувшись.

— Ай да гости, ай да молодцы! – радостно воскликнул хозяин и начал разливать по второй.

Через час он уже знал, что капитан корабля Микио Судзуки — потомственный космолётчик и что его далёкий предок участвовал в самом первом пилотируемом перелёте в другую систему, когда экспедиция стартовала из шаткой конфедерации под названием Евразийский Союз, а вернулась в централизованное государство, именуемое Объединённой Империей. Богатырь, поразивший его шириной своих плеч, оказался норвежцем, увезённым родителями из свободных миров на одну из имперских планет ещё в детстве, а блондинка, судовой врач, происходила из обедневшего еще в самом начале двадцатого века рода польских магнатов.

— Сколько можно возиться!? – кричал Гарбуз на механиков по ближней связи, забирая со склада третью бутыль. А потом он долго развлекал гостей бородатыми, но неизвестными в империи анекдотами. Уверял их, что любит империю с детских лет и давно бы уже переселился туда, если бы не большое хозяйство, которое некому передать. Клялся им в вечной дружбе, а когда механики сообщили, что утечка устранена, проводил гостей до самого трапа.

— Знаете, нам говорили, что в свободных мирах люди злые и не любят имперцев, но вы не такой, – обернувшись, сказала блондинка у трапа, – Мы так рады, что познакомились с вами.

— И я очень рад! Иди, девочка, все ждут только тебя.

— Вы такой славный, – ответила врач и, встав на цыпочки, чмокнула Гарбуза в щёку.

— Иди! — чуть подтолкнул её Джон Фердинанд, и скупая мужская слеза скатилась на его щёку. Вот уже тридцать лет, как он искал себе пару, но сумел разыскать не более десяти украинок, из которых пять были замужем, трое очаровательных близнецов лишь полгода как отпраздновали свой шестой день рожденья, а две пребывали в весьма почтенном возрасте и уже вряд ли смогли бы рожать.  «Что ж, похоже, придётся жениться на человеческой самке», — подумал Гарбуз и отправился на пункт управления базой. Проследив на обзорном экране, как ушёл в гиперпространство имперский корабль, Джон со злостью погрозил ему вслед кулаком, заявил, что все москали очень скоро заплатят за его унижение и, связавшись с Максом по комму, сказал:

– Что-то, друг, мы с тобой засиделись на месте. Передай — пусть готовят «Мазепу». Пора тряхнуть стариной!

Поделиться: