В разделённом пополам герцогском дворце шёл ремонт. Пыль и грязь настойчиво пробирались в те несколько комнат, что были отремонтированы раньше других, заставляя Василису непрерывно чихать и ругаться на родном языке. Она, впрочем, была неплохо подкована в местном «народном фольклоре», но Графиня так густо краснела от некоторых выражений, что пришлось перейти на язык Баркова и Шнурова. С утра, очень довольные собой Каллиста и Клеопатра притащили, перетянутую конопляным шнуром, большую пачку, слегка сероватой, писчей бумаги. Расписавшись в ведомости на получение Василиса передала пачку Графине, а сама продолжила поминать добрым словом рабочих, бесконечный ремонт, чёртов мир и проклятую скуку.

Варвара приняв от начальства пачку бумаги отложила листов пятьдесят в солидную папку, из чёрной глянцевой кожи с королевским гербом и красными шёлковыми завязками. Потом достав ещё один лист положила его на стол и макнув в большую бронзовую чернильницу свежезаточенным гусиным пером написала несколько слов. Внимательно осмотрев результат Графиня взяла недавно вошедшую в моду авторучку гномей работы и аккуратно чтобы не повредить золотое перо написала ещё несколько строк. В довершение эксперимента Варвара нарисовала смешную рожицу свинцовым карандашом и пришла к заключению, что вполне готова к работе.

Впрочем ни в этот день, ни в последующие работать им не пришлось. Получив в день расплаты королевское жалование Таисья взвесив в руке небольшой, но туго набитый кошель заявила, что готова работать так до скончания века на, что более мудрая Феодора едко заметила:

— Так работа ещё даже не началась. Вот начнут горожане резать друг друга и что будешь делать?

— Ну, нельзя уж и помечтать!?

 

***

 

 

Понимая, что праздность худший враг дисциплины Василиса, выпросив у сестры несколько арбалетов и целый воз стрел, установила у глухой стены бывшего герцогского дворца пару мишеней и устроила соревнования по стрельбе. К концу дня вся компания уже умела прилично стрелять, а с утра привезли специально заказанные кимоно и глава сыскной стражи решила начать преподавать основы ушу прямо в бывшем герцогском парке, не дожидаясь окончания ремонта. Положив прямо на мёрзлую землю три слоя циновок она заставила всех сотрудниц уголовного сыска выполнять упражнения начального уровня почти до самого вечера. Утром девушки попытались роптать, но начальство в лице Василисы было неумолимо. В полдень третьего дня когда новоявленный тренер уже было решила перейти к более сложным движениям, в парк внезапно вбежал гонец от городской стражи с письмом.

— Ну что, девочки!? Похоже у нас есть работа — радостно заявила Василиса, прочитав полученное послание.

***

 

Двухэтажный каменный дом в купеческой части города был покрашен в весёлый голубенький цвет и блестел дорогими стеклянными окнами. Конечно в городе да ещё и в столичном никто не бедствовал настолько, чтоб затягивать окно бычьим пузырём, да и слюда давно вышла из моды, но стёкла такого размера были удовольствием недешевым и даже в бывшем герцогском дворце вставлены в рамы были гораздо более мелкие стёклышки из-за чего иногда видя их Василиса пугалась, что снова попала в тюрьму. Здесь же, в вполне земного размера, окно было вставлено только шесть стёкол, что придавало дому вид небогатого особнячка из переулка в районе Остоженки или Волхонки. Первый этаж занимала как и положено лавка с сиенскими, и эльфийскими тканями, разноцветными нитками, лентами, и тончайшими, работы подгорных мастеров, иглами. Впрочем лавка была заперта на большой висячий замок и судить о её содержимом можно было только по рекламному списку товаров намалёванному на закрытой двери. На второй этаж вела деревянная открытая лестница с небольшим крытым дранкой навесом, недавно крашеными ступенями и балясинами украшенными изящной резьбой.

— Дорогие, однако, у купца стёклышки. — негромко заметила Феодора — Не меньше пятнадцати золотых за стекло.

— Так дорого? — Василиса вполне освоилась в новом мире, но многие местные цены её всё равно до сих пор удивляли.

— Вы госпожа словно с Луны свалились — нехотя и как бы извиняясь ответила Феодора — Они же в локоть шириной и высотой. Такие стёкла даже гномы делать не умеют.

— Это эльфийское стекло! — важно, словно открывая великую тайну, сообщила Таисья и после долгой паузы добавила — Эх, мне бы пожить так как этот купец!

— Думаю, что сейчас он с удовольствием с тобою бы местами поменялся так как уже наверное пол дня немножко мёртв.

— Ой! Я же так, по глупости сказала. Мне ещё рано умирать.

— Тогда не каркай! Как сказал какой-то мудрый человек «Бойтесь своих желаний ибо они исполнятся».

— Ужас какой. — пробормотала себе под нос бывшая проститутка и приотстав, непрерывно крестясь, поплелась замыкая их маленькую процессию.

В жилой части дома был полный разгром. Посуда, в том числе и достаточно дорогая, была перебита, столы перевёрнуты, один шкаф лежал на боку, а другой был уронен дверцами вниз и из под него торчали концы выпавших наволочек и простыней. Довершала картину разгрома перерубленная кем то на две половинки кровать и топор лежащий на дорогой из атласного шёлка перине. Только в самом дальнем углу отделанном позолотой комоде из красного дерева возвышалась тончайшей сиенской работы огромная ваза.

— Какая прелесть! — произнесла Василиса и не обращая внимания на общий разгром и лежащее под грудой обломков мёртвое тело направилась к фарфоровому чуду.

— Да это настоящая сиенская работа! — гордо произнесла, вытирая платочком слезу вдова убитого.

— Это каких же деньжищ она стоит!?

— Не в деньгах счастье. — печально почти прошептала вдова.

«А в их количестве» — подумала про себя Василиса, а сама подозвав Таисью и Феодору тихим шёпотом дала каждой из них указания и продолжила разговор.

— И откуда у Вас это чудо?

— Отец дал в приданое перед свадьбой. Он держал посудную лавку и много лет не мог эту вазу продать. Никто не хотел платить её настоящую цену.

— А ка вы с мужем жили?

— Мы жили дружно. Слакас был очень любящим мужем, знаете таким ласковым… — тут вдова ненадолго запнулась, а после слёзы так и полились у неё из глаз.

Василиса молча стояла держа вдову за руку пока та не успокоилась, а после спросила — А Вы где были сегодня утром?

— На базар ходила, к булочнику опять же… Вернулась, а он тут лежит. — Тут вдова опять стала плакать навзрыд, а Василиса снова держала её за руку и ждала.

Тем временем вернулась с задания Феодора. Василиса выслушала прошёптанный на ухо доклад и так же шёпотом дала новые указания. Через некоторое время прибежала Таисья и всё в точности повторилось.

— А как Вы думаете, что искали преступники? — задала она вдове очередной вопрос когда та вдоволь наревелась.

— Я думаю что ключ от лавки. Мой муж никому его не давал, даже мне.

— Понятно. Лавка закрыта, значит ключ они не нашли. — вслух подумала Василиса. — И где он хранил его Вы не знаете?

— Нет. Откуда? Муж мне его не давал. Бедный Слакас!

— Простите нас за небольшую формальность. Нет Вы не думайте, что мы Вам не доверяем. Просто в соответствии с заведённым порядком мне нужно оспотреть ваши ногти. Не могли бы Вы вытянуть руки вот так. — очень вежливо произнесла Василиса перед этим посмотрев на вернувшуюся вновь Феодору и увидев её едва заметный кивок.

— Да пожалуйста.

В этот момент Василиса защёлкнула на запястьях вдовы маленькие гномей работы кандалы, зачем то выкрашенные Василисой в розовый цвет, и мгновенно изменившимся тоном спросила — Ну что!? Сами расскажете как убили дорогого супруга или мне Вам рассказать?

— Я… Я….

— Муж Вас бил!? Отвечайте! Я всё равно скоро узнаю. На запястьях кстати у Вас синяки, а под пудрой наверное глазик подбитый. Вон слезами размыло слегка… Я же вижу!

— Да, последнее время Слакас стал пить, дела в лавке шли всё хуже и хуже. А потом начал меня избивать.

— В это раз тоже бил?

— Да, бил сильно, сильней чем всегда.

— И чем Вы его?

— Лайрой! Богиней.

— Чем, простите?

— Ну статуей, что стояла у него на столе.

— Большой?

— В локоть, из бронзы.

— Понятно.

— Что теперь со мной будет?

— Попытаюсь замолвить словечко за Вас, может быть удастся оформить как оборону.

Проводив задержанную на специальной карете в тюрьму, отвезя в другой карете в на кладбище тело. Полицейский морг пока ещё был только в проекте. Проведя опись имущества, подписав протокол, и в конце концов опечатав дверь дома и лавки, Василиса вернулась на базу. Пыль к тому времени в доме осела, а рабочие давно разошлись по домам.

Распечатав заранее припасённый кувшинчик вина, Василиса предложила отметить первое дело. Коллектив идею радостно поддержал. Аня сбегала в ближайший трактир за закуской и спустя час все семь сыщиц во всю пели песни. Песни впрочем были такими, что всякий прохожий неизбежно подумал бы, что в бывшем особняке Нисистакса поселилась какая то очень жестокая банда и нельзя сказать, что он был бы слишком неправ.

***

Утром все встали поздно и были весьма неприятно удивлены, что курьер из городской стражи уже ожидает их в коридоре. Пару раз применив магические способности, Василиса раскрыла три кражи, а потом поговорив по душам с купеческой дочкой, обвинявшей прыщавого подмастерья сапожника в изнасиловании, закрыла дело по причине отсутствия состава преступления.

Уже вечером когда за кувшином вина все семь сыщиц делились ценными мыслями о дальнейшей работе, Графиня спросила — А вчера с тем убийством как ты догадалась? Это магия наверно была?

— Да какая там магия если всё было понятно с первого взгляда. Ну подумай сама. Хозяин убит, в доме всё перевёрнуто. Кровать даже топором разрубили. Интересно зачем!? А ваза стоит целая на комоде. Да эта ваза денег таких стоит, что ни один вор уже проникший в дом и убивший хозяина ни за что бы не упустил шанса её украсть. Жадность эту овцу погубила или может, что-то ещё, только вазу зря она пожалела. Впрочем ну её на фиг. Я дело сдала. Пусть теперь суд решает.

Впрочем как в прошлый раз посидеть им не дали и когда уже вся компания собралась, что нибудь спеть в дверь усиленно застучали.

Василиса проверив себя перед зеркалом, осмотрев внимательным взором слегка двоящихся подчинённых не спеша подошла к сотрясаемой ударами двери и громко спросила — Кто там!?

— Спите! А в квартале от сюда убийство!

Поделиться: