Потухшим взглядом девушка, сидящая напротив Василисы, смотрела в одну точку.

— Имя, фамилия, род занятий!?

Девушка как бы нехотя повернула голову и взглянула на главу сыска глазами полными тоски и обречённости. Василисе не понравился этот взгляд.

— Сузэр Шонер. Занятий… Занятий пожалуй, что и нет.

— Значит так и запишем — «без определённых занятий». За что сидим?

— Полагаю вам лучше знать за что я сижу!

— Дерзить не надо. Дерзость тебе не поможет. Повторяю вопрос!

Девушка отвернулась и снова уставилась в одну точку.

— О чём молчим?

— Я ни о чём не молчу.

— Тогда почему не отвечаешь?

— А вы не спрашивали.

— Я спросила «за что ты сидишь?»

— А я ответила что не знаю.

— Не хочешь ты со мной по хорошему… — проворчала себе под нос Василиса и открыла папку следственного дела. Спустя час вдумчивого чтения Василиса посмотрела на заключённую со всей жалостью которую смогла выдавить из себя и уронив упрямо не желавшую появляться слезу с сочувствием произнесла — Несчастная! Тебе бы ещё жить да жить.

— Я готова к любому исходу.

— А брат твой, я смотрю, совсем идиот. Втянул вас в преступление против короны.

— Мой брат не причём.

— Из дела следует совершенно другое.

— Пожалуйста! Отпустите его.

— Не могу! Коронный преступник, бунтовщик… Придётся твоего брата повесить… Или четвертовать.

— За что!? Я во всём виновата! Я! Только я!

— Не кричи!

— Да как же мне не кричать!? Шуш последний мужчина в роду. Вы не можете так поступить с моим братом.

Да ну!? Мы не можем!? Можем! Ещё как можем. Кто надписи хулительные наносил против членов королевской семьи?

— Я!

— Врать не надо! Братец твой наносил, а ты просто рядом стояла.

— Но…

— Ты правда думаешь что никто вас не видел? Зря думаешь.

— Отпустите пожалуйста брата. Он единственное, что у меня ещё есть.

— Просто так отпустить не могу, но…

— У нас же всё отобрали. Мне нечем вам заплатить.

— Платить!? Ты меня обидеть наверное хочешь?

— Но я подумала…

— Деньги мне не нужны.

— А что нужно?

— Услуга. Всего лишь услуга… Придётся девочка тебе жизнью рискнуть. Задание будет опасным.

— А брат?

— Обещаю его отпустить как только сделаешь дело.

— Клянётесь?

— Богом клянусь!

— Я согласна.

***

Василиса ехала по дороге на Скайл в рессорной двуколке одолженной у сестры. Пегий рагнетский тяжеловоз не спеша шёл на север, а вслед за ним запряжённые парами таких же тяжеловозов катились повозки. Немного они были похожи на фургоны покорителей Дикого Запада, намного больше на цыганские вардо, но знающий человек без труда опознал бы в них именно те на которых во время недавней войны путешествовала нынешняя королева. Многие путники видя их останавливались и с интересом рассматривали это чудо. Нужно отметить что в этих повозках было и правда на что посмотреть. Широкоосные с массивными колёсами оставляющими за собой глубокую колею. Верх покрытый кожаным тентом, под которым, при внимательном взгляде, угадывался внутренний слой из плетёных ивовых прутьев, говорил о заботе пассажиров повозок о своей безопасности. Также путники видели с каждого борта по паре бойниц закрытых по причине холодной погоды деревянными ставнями. Но больше всего поражали случайных прохожих торчащие над повозками трубы из которых вверх поднимался дымок.

Глава сыска отчаянно куталась в набитое шерстью стёганное пальто и при этом всё равно мёрзла в открытой повозке. Правил лошадью барон Митте-Хумалан облачённый в короткий овчинный тулуп, орочьи войлочные сапоги и узкие стёганные штаны. На голове барона была вязаная шапка напоминавшая внешним видом чепец. Хотя зима и близилась к концу день выдался хоть и солнечный, но очень холодный. Василиса ещё раз подумала, что зря уступила тёплые фургоны подчинённым, но вовремя вспомнила, что командир обязан демонстрировать пример стойкости и продолжила тихо молиться о том чтобы себе в этой поездке ничего не отморозить.

На развилке где от основной дороги отходил просёлок к владениям баронессы Апсестас Василиса попрощалась со своими сотрудниками и поехала прямо в ближайший трактир, а фургоны направились в ближайшее к замку село. По легенде им предстояло изображать архитектора и его свиту. Архитектора изображал Мстислав Джуодес которого специально для участия в этой операции одолжили у тайной стражи, а свиту сотрудницы сыска и несколько храмовых стражников одолженных у королевы.

Село и арендуемые крестьянами поля были собственностью баронессы и она пользуясь покровительством вдовствующей королевы упорно не разрешала строить на своих землях христианскую церковь. Однако порывшись по заданию Василисы в архивах Графиня выяснила, что храм, развалины которого украсили собой пейзаж исключительно силами местного населения и прилегавшая к нему священная роща были пожертвованы, ещё прадедом покойного барона Апсестас, гильдии жрецов. Путём несложных манипуляций с документами Василиса сперва оформила руины и рощу как брошенное имущество, а потом по просьбе сестры Дозабелда выпросила у мужа этот участок себе для строительства христианского храма. Аэриос Первый подписал заранее составленный указ в перерыве между королевским завтраком и утренним докладом формального главы тайной стражи и сейчас размахивая копией сего документа баронет Джуодес доказывал командиру замковой стражи, что имеет право здесь находиться.

— Ты узнал Суо, что это за люди?

— Архитектор с помощниками госпожа.

— И что он здесь делает?

— Собирается строить храм нового бога.

— Но это моя земля!

— По бумагам не ваша.

— То есть как не моя!?

— Старый храм и священная роща каким то не мысленным образом оказались собственностью короны, а король подарил её церкви.

— Это всё проклятая ведьма! Она задурила бедному мальчику голову заставив отречься от наших богов. Я завтра же напишу его матери. Пусть она его вразумит.

— Совершенно с вами согласен.

***

— Ну, что муженёк, по ночам не храпишь?

— Может стоит взять разные комнаты?

— Легенду забыл?

— Нет.

— Тогда будем придерживаться первоначального плана.

— Но твоя репутация!?

— Такая, что её уже вряд ли испортишь.

— Репутацию испортить можно всегда.

— Барон, мы сейчас на работе, и будем вести себя так как нам надо чтобы эту работу быстрее исполнить.

— Хорошо командир!

— Вот и славно.

Василисе ещё никогда не приходилось спать в постели с посторонним мужчиной, однако барон вёл себя как истинный джентльмен и на девичью честь не покушался. К сожалению этого нельзя было сказать о самой Василисе которая видимо перепутав барона с плюшевым мишкой по собственнический обхватила журналиста за шею и закинула ногу ему на живот. В общем утро началось с небольшого конфуза и на завтрак «молодые» вышли красными ярче варёного рака.

Позавтракав большой миской гречневой каши с бараньими рёбрами жаренными на углях «молодые» пошли на конюшню. За пару медных монет седой конюх с необычайной сноровкой запряг лошадь в двуколку и вывел её из ворот.

Не спеша пегий тяжеловоз брёл по дороге. Правил лошадью барон Митте-Хумалан. Василиса упорно на него не смотрела. Потихоньку медленным шагом они добрались до развилки на которой вчера простились с обозом. Остановившись не доезжая её сто шагов барон высадил Василису, а сам поехал дальше в направлении столицы. На большой поляне где достаточно часто вставали купеческие обозы на ночлег он съехал с дороги, постоял около часа и тронулся в обратный путь.

***

Суо ходил за архитектором по пятам. Начальник замковой стражи очень боялся что присланный из столицы зодчий прирежет в священной роще немного баронской земли. Или много, если он за столичным прохвостом не будет зорко следить. В землемерных работах архитектору помогала сестра и судя по их разговору понимала она в этом деле больше чем брат. Ещё две сестры зачем то измеряли руины и что-то писали в новомодный бумажный блокнот. Суо был всю жизнь воином и совсем ничего не понимал в происходящем, но жизненный опыт подсказывал ему делать вид что он держит всё под контролем и его уж точно не проведёшь.

— Наконец то этот болван ушёл! — воскликнула Вера проводив взглядом верного пса баронессы.

— Я думаю он скоро вернётся.

— Почему?

— Он землю хозяйскую бережёт. Боится что мы баронессу ограбим.

— Охота ему…

— Все мы что нибудь продаём, ты своё ремесло, я свой меч, а он верность.

— Я всегда считала, что вы все помешаны на своей чести и только ради неё служите королю, а ты говоришь, что меч продаёшь. Странно это.

— Все дворяне много и часто говорят про честь, служение и верность долгу именно потому, что не хотят признаваться в том, что по сути такие же как и все. Поверь, что при моей службе, иллюзии теряются очень быстро.

— А правда, что во время войны ты был оруженосцем самого короля?

— Было дело.

— А что же не остался служить при дворе?

— При дворе служить скучно.

— А в тайной страже не слишком почётно.

— Зато там служил сам король.

— Ладно, с севера можно межу проводить, завтра будем смотреть южную сторону.

— Постарайся на южной поработать подольше, там на замок лучше обзор.

— Сколько надо?

— Дня три или пять.

— Пять так пять.

— И начнём послезавтра.

***

Василиса замотала голову платком так чтобы разглядеть её лицо было невозможно, и пошла по просёлку. Под конец зимы сильно похолодало и на лужах образовалась толстая корка льда. Впрочем это не могло никого обмануть и весна приближалась неумолимо. «Интересно сколько ещё продлятся морозы? Ну день, два, а потом всё развезёт и начнутся дожди. Как бы нам не застрять здесь надолго.» рассуждала про себя сыщица быстро шагая в сторону замка. Проплутав по тропинкам какое то время Василиса смогла обойти замок по широкой дуге и выйти к развалинам храма. Посмотрев на работы по межеванию будущей стройки она убедившись что её видят достала большой жёлтый платок и громко высморкалась в него. После этого начальница сыска развернулась и не спеша отправилась обратно к развилке. Приблизительно на половине пути Василиса сошла с просёлка и зашла за густые кусты которые несмотря на отсутствие зелени её отлично скрывали. Ждать пришлось пол часа, может больше. Когда мимо неё по просёлку прошла группа девушек Василиса вышла из-за кустов и пошла вслед за ними. На рагнетском тракте три девушки сели в двуколку. Поскольку повозка была рассчитана только на трёх человек, а в повозке ещё оставался возница, то оказалось это задачей отнюдь не простой. Василиса встав рядом с оставшейся девушкой тихо спросила:

— Готов Кракен?

— Кракен готов. — ответила Графиня, закутанная в такой же как на Василисе платок.

— Вечером выпускай.

После этого короткого разговора Василиса залезла в двуколку заставив ещё более уплотниться находившихся там пассажиров, а Графиня пошла по просёлку обратно.

Поделиться: