Деметрий Скиф

— Цок-цок, цок-цок!.. — Рысят добрые кони по вымощенному гранитными блоками киратскому тракту, стучат подковы, поскрипывает сбруя, изредка прозвенит железо, послышится негромкое восклицание кого-то из всадников или фырканье лошади. Иллон в седле девятые сутки, а Ветер всё ещё далеко впереди. О том, что будет, если они его не поймают, бойцы тайной стражи Мортагского королевства предпочитают не думать. Это шляхтич имеет право на гласный суд и защищён законом даже от воли короля, а они, пусть и имеют множество серьёзных привилегий и получают более чем солидное содержание, по сути просто рабы короны, и их начальник властен делать с ними всё, что сочтёт нужным. Читать далее →

Чалый так и не вернулся. Аэриос ждал его всю ночь и всё утро, но верный конь, сгинул, и рыцарю пришлось идти до ближайшего трактира пешком. За хозяином постоялого двора числилось много проступков перед властями обоих королевств, и стоило только на них тихонько намекнуть, как тот без лишних вопросов вселил главу тайной стражи в одну из комнат на втором этаже. Наскоро перекусив прямо в номере, Аэриос сразу же завалился спать, повелев разбудить его на восходе солнца. Хозяин, как и обещал, привёл утром из леса гнедую кобылу и притащил тюк с заказанным барахлом. Читать далее →

Владлен Казимирович Кузькин заразился мечтой о демократии сразу. Он мог часами стоять на Гоголевском бульваре и слушать выступления Льва Убожко, Новодворской и других членов Демократического Союза. Иногда к дээсовцам присоединялись представители Московского Союза Анархистов, и тогда Владлен Кузькин как заворожённый слушал Александра Червякова и его соратников. Всё нравилось ему в этих собраниях под открытым небом: и обращение друг к другу — господа, и яростная критика советского строя, и рассказы о том, как хорошо жить в капиталистических странах. При этом каждый раз, слыша эти речи, Владлен втайне стеснялся своего имени — ведь ‘Владлен’ — это акроним от ‘Владимир Ленин’. Читать далее →