Оу Иигрь Рж*коов, майор фааркоонских егерей в отставке.

Думал, переплывем океан, и все немножко успокоится. …Я это в смысле своей семейной жизни. Думал, удастся больше проводить время с женой, начнем вить собственное гнездышко, Неевиия начнем покупать пуфики-диванчики и переставлять мебель, и малость и подъуспокоится. Ан хренушки. Не успели мы сойти с корабля, как начальство уже начало вовсю намекать на то, что надо ехать в столицу, представляться очень большому и важному начальству. Но тут как бы еще куда ни шло, поздравкаться с большими боссами мне не в лом. Но как выяснилось — манеры и уровень общей культуры у меня, до высоких паркетов не дотягивают, и если я не желаю опозориться сам, и опозорить своих любимых начальников, то надо мне учиться, учиться, и еще много-много-много чему учиться. …А потом загрузили меня такой мутью, что честное слово, я на уроках засыпать начал, чего со мной даже в школьные годы не случалось. Но все эти, «какую булавку пристегнуть…», «с какой ноги шагнуть…», «как поклониться герцогу, а как барону…». Даже шутки заставляли учить, причем по большей части не смешные, просто чтобы я знал в каком месте смеяться, когда изволит пошутить какая-нибудь высокопоставленная особа. Жуткая скука! А главное — времени для Неевии у меня оставалось совсем чуть-чуть. А она у меня, как выяснилось, далеко не забитая средневековая женщина, так что в ответку начала клевать меня в мозг, что твой дятел. Причем, я чувствую, что это ей и самой не в радость, но ничего поделать она с собой не может. И я ничего поделать не могу, — так и живем.
Когда пришло время отъезжать, я воспринял это даже с некоторым облегчением. Но не тут-то было. — Даже в дорожной карете, боссы меня доставали разными этикетами, и рассказами про родословные и биографии выдающихся людей Тооредаана, кто с кем дружит, а кто враждует, не давая спокойно попялится в окно.
А страна, кстати, довольно занимательная. Мне она чем-то Бразилию напоминает, ну, как я ее себе представлял по фильмам и сериалам. Патриархальное такое местечко, сплошные фазенды да плантации, а между ними леса-леса-леса. В Сатрапии чувствовалась цивилизация на каждом шагу. Возле Мооскаа, даже отъезжаешь да пару сотен верст от столицы, и все равно чувствуешь присутствие человеческого жилья. А тут — ехали через лес, где живет, наверное, только много-много диких обезьян, по довольно разбитой и корявой дороге, и вдруг — вот он — город-местный оплот цивилизации и культуры.
…Культурка правда с цивилизацией — так себе. Я конечно не ждал что это будет Москва, в смысле — наша Москва. Но хотя бы на что-то вроде той Мооскаа, что в Сатрапии, или Аэрооэо, надеялся. Увы, эта Мооскаа и размерами куда поменьше, да и лоска у нее того нету. Так, вполне себе тривиальный губернский город, не без претензий и характера, однако до мегаполиса явно не дотягивает. …Нет, были тут и свои дворцы, и даже театр, университет, и какие-то большие крытые базары-супермаркеты, но…, все как будто в масштабе один к трем, супротив настоящего столичного города. Не то чтобы я был этим сильно разочарован, но все-таки…, мне ведь тут, в конце-концов жить, и скорее всего не один год, хотелось бы иметь что-то более приближенное к тому, что привык считать цивилизацией. Ну да ладно….
Думал — приеду в Мооскаа, и наконец вся эта суета закончится, — опять облом. Мне наняли профессионального учителя этикета, и он в течении целых трех дней, пока боссы наводили мосты, и решали под каким соусом подать мою тущку высокому начальству, не отлипал от меня ни на шаг, посекундно поправляя каждое движение и жест — это был ад!
Наконец, под вечер, меня вызвали для окончательного инструктажа. …Посмотрел я на лица своих начальничков, и понял, что как ни невозможно это себе представить, а похоже им эти деньки дались еще тяжелее чем мне. Видать переговоры шли далеко не гладко, а скорее даже совсем наоборот. …Что, конечно же, отнюдь не вдохновило меня совать свою задницу в этот дворцовый муравейник, — но кто меня спрашивает?
— Сударь. — С ходу начал генерал. — Завтра мы пойдем в Малый Дворец, представим вас оу Риишлее. Полагаю, — вы не забыли кто это?
— Начальник Тайной Службы, Верховный жрец, и первый министр! — Четко отбарабанил я.
— А главное…, — влез в разговор Говоров. — Это человек, от которого зависит как ты будешь жить следующие несколько лет, и будешь ли жить вообще! Помни это. …Нет, ты проникнись — именно от этого человека, зависит твоя жизнь.
— …И что мне ему говорить? — Честно говоря, я немножко струхнул, КАК Говоров произнес это.
— Правду. Обмануть его тебе все равно не удастся, он умеет чувствовать ложь. А в голове у тебя нет никакой информации, которая могла бы нам навредить. Так что — правду, правду, и ничего кроме правды. И про то как ты сюда попал, и как служил в БВБ, и кстати, про свои подвиги в крепости Баязерт тоже постарайся упомянуть. Пусть видит, что человек ты полезный.
— А если он начнет расспрашивать про наш мир, что ему говорить?
— Опять же — правду. Можешь смело рассказывать про танки, сверхзвуковые самолеты, и миллионные армии. Другое дело — технологии. Но ты ведь ничего в этом толком и не соображаешь. Составов пороха или взрывчатки не знаешь. Танк построить не сможешь. Компьютер — тем более.
— А мы не того…, до смерти его такими рассказами не напугаем? А то ведь решит еще и нас ликвидировать, на всякий случай.
— Оу Риишлее — человек умный. Да и напугать его не так-то и просто. Убеди его, что от тебя будет польза для королевства, и он найдет применение любому пришельцу, хоть из параллельного мира, хоть с Альдебарана. А вот коли он решит, что ты существо никчемное, и проблем от тебя будет больше чем пользы…, в общем — сам понимаешь!
Короче, накрутили они меня так, что полночи заснуть не мог, а утром в этот самый Малый дворец, едва ли не на ватных ногах шел. И только возле самого крыльца, после того как я споткнулся о ступеньку, на смену растерянности и испугу, внезапно пришла какая-то веселая злость. В первую очередь на самого себя — тоже мне «лучший спецназ России», испугался какого-то там средневекового пахана. Так что в приемную к очень большому боссу, я входил с гордо задранной головой и большим желанием сказать какую-нибудь гадость. Наверное бы и сказал, благо посетителей и великого и ужасного оу Риишлее, несмотря на ранний час, было уже вполне предостаточно. Но к счастью, нас троих пустили вне очереди, так что все что я успел — окинуть окружающих высокомерным и презрительным взглядом. Сохранив запал злости для беседы с великим и ужасным….
Однако, — сходу обломался. В моем воображении, я уже нарисовал образ этакого нехорошего, самодовольного типа со злобной надменной мордой, который сходу начнет на меня наезжать и строить. Ан нет, оу Риишлее, оказался скорее похожим на какого-нибудь профессору из Университета, из тех, кто пользуется бешенной популярностью у своих студентов за свои глубокие знания и умение делиться ими с окружающими. Манеры его были довольно мягкими и обходительными, хотя некая властность так и чувствовалась в каждом жесте, кивке головой, или взгляде. Но это скорее была властность мудрого, хотя и сурового вождя, чем самодура и тирана. Дерзить такому — самого себя выставлять уродом и свиньей. Короче — дядька мне с самого начала понравился, так что я с ходу настроился на позитив и решил что разговор пройдет легко и просто, и пугали меня абсолютно напрасно.
Нас официально представили друг другу, и я, вовремя сообразив, отвесил соответствующий своему положению поклон. Дядька ограничился небольшим кивком, и завел разговор с моими начальничками, о каких-то дворцовых делах, в которых я ни черта не понимал. Слушая их негромкие речи, я уже начал впадать в некую сладкую дремоту — ведь пол ночи не спал, как вдруг оу Риишлее ошарашил меня первым вопросом.
— И как вам тут у нас, оу Рж*коов?
— Э-э-э…, в смысле…. Прекрасная страна, ваша милость. Хотя я пока что видел не так много, но кажется, мне здесь жить понравится.
— А как вам Тооредаан, по сравнению с Сатрапией?
… И дальше пошло-поехало, вопросы сыпались самые разнообразные, и не слишком связанные друг с другом. Какие там на фиг танки-самолеты, я чувствовал себя как на осмотре очень строгой и дотошной медицинской комиссии, где тебя выворачивают наизнанку и заглядывают в каждую щелочку, пытаясь выявить какую-нибудь, прячущуюся в тебе гадость. Меня конечно допрашивали, в смысле — собеседовали на предмет выявления вшивости, и раньше, но там был сущий детский сад, по сравнению с тем как работал товарищ Риишлее. Причем по его лицу невозможно было понять, удовлетворяют его мои ответы или нет. Дадут ли мне сейчас пряник, или потащат в пыточную. Наконец, спустя наверное час, после того как сюртук у меня на спине украсился здоровенными пятнами пота, мне было любезно предложено выйти в приемную, и подождать там.
Там я просидел наверное еще не меньше часа, обстреливаемый со всех сторон любопытными и злорадными взглядами публики, для которой ни моя наглость при входе в приемную, не мое состояние при выходе из кабинета, не осталось тайной. Парочка, наиболее ушлых товарищей, видимо решив попинать распятую жерту, даже подошли «типа познакомиться», и развлечь меня светскими разговорами, активно пытаясь вызнать при этом кто я и откуда. Разговаривать не было ни малейшего желания, однако помня о приличиях, я попытался вяло поддерживать беседу. И в результате едва не нарвался на дуэль. Спасло меня только напоминание о том, что я состою в свите правителей Фааркоона. Кажется, у моих боссов тут была определенная репутация, и тот придворных хлыщ, решивший меня подоставать, все-таки решил со мной не связываться, и быстро отвалил в сторону.
А тут и сами боссы появились из дверей кабинета. Генерал оу Дарээка почему-то был хмур. Зато Говоров улыбнулся мне вполне ободряюще, и даже быстро показал поднятый вверх большой палец, — жест, который тут понять мог только я.